Только начавшись, жизнь счастлива. И счастливая, жизнь бежит, несётся, кричит во весь дух о том, что она жизнь, что она есть, что она здесь. Кричит о том, что видит, что слышит, что чувствует, потому что видит, слышит и чувствует всё это в первый раз. Её голос бьёт по ушам, её цвета бьют по глазам... её слишком много для крохотного человеческого тела. Но чем дольше она живёт, тем больше видит, слышит, тем больше знает. Тем больше знает, что нельзя полностью понять, что видишь и слышишь, крича, торопясь, не останавливаясь, а время уходит. И единственное, что можно сделать — это уходить вместе с ним, подстроиться под его шаг, погрузиться в него с головой и взглянуть на другую сторону жизни — увядание. Потому что именно увядание видело и видит многое, слышало и слышит многое, чувствовало и чувствует многое, знало и знает многое. И оно не бежит, ему некуда торопиться, когда конечный пункт уже показался на горизонте, когда понимаешь, что не сможешь сделать всего.
